EPIDEMIOLOGICAL ASPECTS OF THE MAXILLOFACIAL INJURY EXEMPLIFIED BY THE SITUATION IN THE CITY OF STAVROPOL

Full Text

Распространенность челюстно-лицевых травм (ЧЛТ) за последнее десятилетие значительно возросла в крупных промышленных городах во всех странах мира [1, 2]. Диагностика и лечение травм челюстно-лицевой области и головного мозга остается актуальной проблемой экстренной медицины [2, 4, 7, 9]. Частота сочетания черепно-мозговой травмы (ЧМТ) с повреждением костей лица составляет около 6-7% от всех видов травм, среди которых наиболее частыми и тяжелыми являются лобно-лицевые травмы, и обусловлена анатомической близостью мозгового и лицевого черепа. Челюстно-лицевые повреждения с различными травмами головного мозга часто могут маскировать проявления ЧМТ [3, 6, 8, 10]. Осложнения, которые возникают после нейротравмы, могут приводить к стойкой утрате трудоспособности. В связи с этим была поставлена задача оценить эпидемиологические аспекты ЧЛТ на примере промышленного города Ставрополя. Материалы и методы В основу настоящей работы положен анализ 2604 историй болезней пострадавших с переломами костей лицевого скелета, проходивших лечение в отделении челюстно-лицевой хирургии МУЗ ГКБ СМП Ставрополя в период с 2005 по 2009 г Результаты и обсуждение Возрастной состав больных, перенесших ЧЛТ, был следующим: до 20 лет - 15,3%, 21-30 лет - 34,9%, 31-40 лет - 22,2%, 41-50 лет - 17,7%, старше 50 лет - 9,9%. Анализ Карпов Сергей Михайлович - д-р мед. наук, проф., тел. 8 (8652) 72-84-12 первичного материала показал, что наибольший процент ЧЛТ приходится на лиц молодого трудоспособного возраста (до 40 лет) с преобладанием мужского населения (82,8%). В 345 (13,2%) случаях была диагностирована сочетанная черепно-челюстно-лицевая травма (ЧЧЛТ), которая наносит наибольший ущерб. ЧЧЛТ в 89,3% случаев имели непроизводственный характер. Бытовой характер травм был отмечен у 63,7% пострадавших. В 38,1% случаев больные поступили в стационар в состоянии алкогольного опьянения. Пострадавшие с ЧЛТ поступали в отделение челюстнолицевой хирургии в различные сроки: в 1-е сутки 54,4%, на 2-е - 13,9%, 3-и - 8,3%, 4-5-е -8%, 6-7-е - 5,9%, в более поздние сроки - 9,5% больных. Следует отметить, что 52 (15,1%) пациента были переведены из районных больниц края в сроки от нескольких дней до 2 нед после травмы. Анализ диагнозов из направлений больных показал, что при первичном осмотре диагноз ЧМТ не был поставлен 67,2% пострадавших. Частота повреждений головного мозга во многом зависит от локализации и вида переломов костей лицевого скелета. В большинстве случаев (78,5%) переломы верхней челюсти сопровождались открытой ЧМТ. Травмы других локализаций сочетались с закрытой ЧМТ: множественные переломы костей лицевого скелета у 66,7% пациентов, изолированные переломы костей носа - у 48,4%, скуловой кости - у 12,3% и нижней челюсти - у 3,4%. ЧМТ была различима по степени тяжести. Так, у 293 (11,3%) больных выявлено сотрясение головного мозга, у 52 (1,9%) - ушиб легкой степени. Все повреждения костей лицевого скелета были разделены на группы по локализации травмы. Так, перелом нижней челюсти был отмечен в 1837 (70,5%) случаях, реже - множественные переломы костей лицевого скелета - 38 (1,5%) случаев переломы костей носа были выявлены в 97 (3,7%) 50 ОРГАНИЗАЦИЯ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ случаях, скуловой кости - в 395 (15,2%) случаях, верхней челюсти - в 40 (1,5%) случаях. Особую группу составили больные с повреждением мягких тканей лица - 277 (10,6%) случаев. Ее специфика, на наш взгляд, заключается в опасности заниженной оценки тяжести травмы, что может приводить к ошибкам в тактике ведения больного. Клиническая картина сочетанной ЧЛТ складывалась из комплекса симптомов, характерных для переломов костей лица, и неврологических проявлений, обусловленных ЧМТ, а также общемозговой и очаговой симптоматики. При поступлении в клинику больные чаще всего жаловались на боли в области переломов, затруднение и боли при приеме пищи, реже - на головную боль и головокружение. При целенаправленном выяснении анамнеза травмы и жалоб пострадавших установили, что потеря сознания наблюдалась у всех больных с ушибом и у 75,7% больных с сотрясением головного мозга (CEM). Из общемозговых симптомов при ЧМТ чаще всего наблюдали головную боль (32,1%), намного реже - головокружение (38,9%), тошноту (30%) и рвоту (26,1%). У больных с ушибом головного мозга при неврологическом обследовании выявлялась очаговая симптоматика: анизорефлексия (75%), симптом Бабинского (43,2%), ригидность затылочных мышц (50%), симптом Кернига (33%), глазодвигательные нарушения (36,4%), анизокория (25%). В 12% случаев была выявлена невропатия VII и XII пар черепных нервов по центральному типу. У больных с CEM объективные неврологические симптомы наблюдались значительно реже и преобладали в большинстве случаев в 1-е сутки после травмы. Такая стертая, слабовыраженная неврологическая симптоматика создает большие трудности в диагностике ЧМТ и требует применения дополнительных методов исследования. Электроэнцефалографические исследования - наиболее доступный метод в оценке функционального состояния ЦНC [1, 5]. Проведенные у 56 больных исследования показали, что при легкой ЧМТ на электроэнцефалограмме отсутствовали грубые изменения. Нейрофизиологическая картина проявлялась дезорганизацией альфа-ритма, его низкой амплитудой, нерегулярностью, дезорганизацией при проведении функциональных проб, межполушарной асимметрией. Было отмечено, что при переломах костей лицевого скелета с вовлечением ветвей тройничного нерва нарушаются процессы адаптационной деятельности нервной системы с изменением биоэлектрической активности головного мозга. Наиболее доступным и информативным методом определения тяжести ЧМТ является компьютерная томография головного мозга. Из 19 обследованных больных с различной степенью тяжести сочетанной ЧЛТ в 12 (63,2%) случаях были выявлены контузионные очаги различной локализации, в 5 (36,8%) случаях - расширение желудочковой системы и асимметрия боковых желудочков. При люмбальной пункции у 95 больных в 64 (67,4%) случаях обнаружена ксантохромия в ликворном содержимом, что несомненно переносило травму в разряд более тяжелых. Cпециализированная помощь была оказана в разные сроки. Так, репозиция и фиксация отломков костей произведена в 1-2-е сутки после травмы у 68,3% больных, на 3-4-е сутки - у 13,3%, на 5-6-е - у 5,7% и в более поздние сроки - у 11,7%. Лечение травм лицевого скелета начинали сразу или в первые часы после поступления пострадавших в клинику. При тяжелой травме, сопровождающейся шоком, вмешательства проводились на фоне противошоковой терапии. Ортопедические методы фиксации челюстей применены у 54,8% больных, хирургические - у 5,4%, ортопедические в комбинации с хирургическими - у 10,4%. Репозиция костей носа произведена у 18,6% больных, скуловой кости - у 6%, одновременная репозиция переломов челюстей, носа и скуловой кости - у 4,8%. Из ортопедических методов фиксации челюстей в период с 2005 по 2009 г. (1837 больных) чаще применяли двухчелюстные проволочные шины - у 200 (10,9%) больных, редко - лабораторные шины в основном для фиксации верхней челюсти. Из оперативных методов лечения использовали остеосинтез швом - в 66 (3,6%) случаях, остеосинтез спицей и костным полушвом одновременной - в 62 (3,1%) случаях, спицей Киршнера - у 39 (2,1%) больных, минипластинами - у 48 (2,6%) больных. В 35 (1,9%) случаях прибегали к фронтомаксиллярному остеосинтезу верхней челюсти по Че-ринятиной и Cвистунову и репозиции скуловой кости и дуги в 303 (16,5%) случаях. Шинирование производили под проводниковой анестезией, при остеосинтезе применяли общее обезболивание. Заключение Количество ЧЧЛТ в Огавропольском крае на современном этапе имеет тенденцию к росту, что приводит к тяжелым последствиям и представляет серьезную социальную проблему. Челюстно-лицевые повреждения часто сочетаются с повреждениями головного мозга, которые могут маскировать проявления нейротравмы. В диагностическом плане все больные с ЧЛТ требуют особенно тщательного и всестороннего обследования. Мы считаем, что для успешной терапии пострадавших с ЧЛТ и сокращения сроков временной нетрудоспособности всем больным необходимо специализированное неврологическое лечение.

About the authors

S. M Karpov

D. Yu Khristoforando

P. P Shevchenko

E. M Sharipov

F. A Abidokova

References

Supplementary files